Госдума узаконит «цифровые деньги» и «цифровое право».

Госдума намерена узаконить «цифровые деньги» и «цифровое право» наравне с традиционным гражданским. После думских наказов вице-премьера Игоря Шувалова об ускорении темпов законотворчества для легитимизации «цифровой экономики» депутаты спешно взяли под козырек.

 

В минувший понедельник, 26 марта, спикер парламента Вячеслав Володин при поддержке коллег Павла Крашенинникова и Анатолия Аксакова внес на рассмотрение законопроект, вводящий в России принципиально новые юридические и экономические понятия — «цифровое право» и «цифровые деньги». Ожидаемые изменения в правовом поле страны будут масштабны, необратимы и коснутся каждого россиянина. 

В конце февраля советник Президента по интернету и один из главных лоббистов цифровизации Герман Клименко предложил создать в Госдуме отдельный комитет или рабочую группу по виртуальной реальности — т.е. отдельную лоббистскую структуру, готовую в спешном порядке штамповать законы, необходимые цифровикам-глобалистам. Официальной информации о ее создании пока не поступало, но можно не сомневаться, что при активном участии Правительства и Центробанка большинство соответствующих нормативно-правовых актов уже разработано. Клименко не случайно предложил экономике в ее прежнем виде «подвинуться», чтобы обратить как можно больше адептов в «цифровую экономику, как в новую религию». Судя по содержанию рассматриваемого законопроекта, уже 1 мая 2018 г. мы все можем проснуться в совершенно другом — цифровом — правовом поле. 

Документ «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» предлагает внести в ГК поистине революционные изменения — наряду с традиционным гражданским правом вводится понятие «цифрового права». Формулируется оно весьма абстрактно:

«В случаях, предусмотренных законом, права на объекты гражданских прав, за исключением нематериальных благ, могут быть удостоверены совокупностью электронных данных (цифровым кодом или обозначением), существующей в информационной системе, отвечающей установленным законом признакам децентрализованной информационной системы, при условии, что информационные технологии и технические средства этой информационной системы обеспечивают лицу, имеющему уникальный доступ к этому цифровому коду или обозначению, возможность в любой момент ознакомиться с описанием соответствующего объекта гражданских прав (указанные цифровой код или обозначение признаются цифровым правом)». 

Не менее расплывчато определяется и приобретает официальный статус такое явление, как «цифровые деньги»: 

«Не удостоверяющая право на какой-либо объект гражданских прав совокупность электронных данных (цифровой код или обозначение), созданная в информационной системе, отвечающей установленным законом признакам децентрализованной информационной системы, и используемая пользователями этой системы для осуществления платежей)». 
Цифровые деньги пока не объявляются обязательными к приему при осуществлении всех видов платежей, для зачисления на счета, вклады и для переводов на территории России, однако в ближайшей перспективе (после принятия соответствующих законов) они в полной мере могут быть использованы физическими и юридическими лицами в качестве платежного средства. Кроме того, узакониваются сделки в интернете с использованием «цифровых прав» и торговля массивами обезличенной информации («больших данных»). Кто станет первой мишенью торговцев персональными данными, вызывает мало сомнений — скорее всего, ими станут наши с вами «цифровые личности». Неслучайно ведь огромный объем сведений о каждом россиянине (включая биометрию) будет собираться в ЕСИА.

Таким образом, ясно обрисовываются истинные контуры «цифровой экономики». Ее основные элементы — «токены», криптовалюты и огромные базы данных (прежде всего — персональных). Это глобальная наднациональная система-спрут, максимально далекая от реального сектора, от привычных средств производства и производственных отношений. Как справедливо отмечает доктор экономических наук Валентин Катасонов, она является инструментом построения глобального электронного концлагеря. Оборот всех цифровых объектов в ней будет осуществляться только «посредством внесения записей в информсистему» (очевидно, вести ее будет ЦБ), то есть персональный учет и контроль здесь реализован на высшем уровне. 

Кроме того, электронная форма сделки (т.е. клик по кнопке «ОК» или «согласен» в мобильном приложении/интернете) здесь официально приравнивается к письменной форме. Она будет признана достаточным основанием для выражения своего волеизъявления, и оспорить данную сделку будет практически невозможно (за исключением доказанных случаев вмешательства сторон сделки или третьих лиц в процесс ее исполнения). 

Сам законопроект составлен весьма туманно, оставляя впечатление, что его составители сами постоянно путаются в понятиях. С одной стороны, они называют «цифровым правом» совокупность электронных данных (цифровой код, обозначение), удостоверяющую права на объекты гражданских прав (права на вещи, иное имущество, результаты работ, оказание услуг, исключительные права). С другой, из документа следует, что «цифровое право» фактически тождественно понятию «токен» (электронный жетон) и возникает с момента приобретения индивидом или компанией этих самых заменителей денег (биткоинов и других криптовалют). Наконец, сделки с большими объемами информации также относятся к этому определению. 

Рвение путинского лоббиста закона о гендере Володина, ярого ювенальщика Крашенинникова и присоединившегося к ним финансиста Аксакова изменить правовое поле России совершенно понятно. Неясно только, почему столь важный документ вносится в Думу по-тихому, минуя широкое общественное обсуждение, нулевое чтение в той же Общественной палате. На него также нет обнародованных заключений опытных юристов и адвокатских контор. А посмотреть на итоги их независимых экспертиз было бы очень интересно, ведь по сути неопределенный круг лиц-авторов законопроекта (очевидно, что среди них числятся не только три вышеозначенных депутата) без согласования с народом вводит в России совершенно новые законодательные принципы. Принять в парламенте это можно за пару-тройку недель, а нам с вами потом предстоит расхлебывать последствия...

 

Прим.Ред. - Братья и сестры, можно не сомневаться в том, что Путин подпишет все эти антихристовы нововведения также, как он подписал 31 декабря 2017 года закон об обязательной биометрии, который уже летом вступит в силу. Поэтому этот закон и вносят втихую, т.к. он согласован с внуком повара Ленина и больше ни в чьих согласованиях не нуждается. Так что за реализацией электронного концлагеря стоит, прежде всего сам Путин. Он и только он! И не нужно пудрить людям мозги утверждениями о злобных агентах антихриста и клятого Запада, пробравшихся во власть.

Итак, в рамках данной конструкции предлагается узаконить «цифровые деньги», произведенные некой «децентрализованной системой», не имеющие никакого отношения к национальной валюте нашей страны — российскому рублю, а также свободно торговать большими данными. Похоже ли все это на прочный фундамент для большого рывка России в светлое будущее, которое нам обещают путинские власти с развитием цифровой экономики?

 

Происходящий процесс - это пошаговая денационализация, натягивание на страну смирительной рубашки, призванной постепенно «выдавить» из России остатки суверенитета. И если процесс не остановить, в ближайшем будущем нас ожидают еще более «веселые» инициативы, отодвигающие на полку истории Конституцию и традиционное право.